Кошка умнее собаки. Почему?

В одном семействе жил великолепный кот по имени Смелый, который поражал всех своею сообразительностью. Однажды, когда кухарка не смотрела на него, кот утащил кусочек мяса и выбежал во двор. Но тут кухарка заметила кражу. Собираясь поймать и наказать воришку, она на цыпочках пошла за Смелым. Кот побежал в угол двора, туда, где была крысиная норка, но и не подумал есть украденное мясо, а положил его перед входом в нору. Отойдя на несколько шагов, Смелый спрятался. Вскоре показалась громадная крыса. Смелый насторожился. Крыса принялась грызть мясо, но кот не двигался. Только когда серый грызун собрался утащить остатки лакомства в свою нору, кот сделал громадный прыжок и запустил когти в тело врага...

Одна дама сообщает, что её кошка отличалась необыкновенной музыкальностью. Ещё котёнком она любила сидеть на клавиатуре и нежно касаться клавиш, поднимая и опуская их. Позже она не двигаясь, точно зачарованная, подолгу сидела рядом с дочерью своей хозяйки, пока та играла на фортепиано. Когда музыка прекращалась, кошка жалобно кричала, и если на неё не обращали внимания, взбиралась на плечо игравшей, принимаясь громко мурлыкать и кричать. Наконец, она прыгала на клавиши и бегала по ним взад и вперёд. Больше всего она любила«серенаду Брага», которая производила на неё такое же действие, как и крик разносчика кошачьего мяса. Едва раздавались эти звуки, она тотчас же являлась. Любила она также пение и часто прыгала на колени своей хозяйки, когда та, сидя за роялем, пела, – тёрлась головой о руки певицы и мурлыкала так громко, что мешала петь. Показывая, что ей хочется ещё музыки, она кусала свою хозяйку за подбородок...

Одна из любительниц кошек сообщает следующий рассказ:

«У моей бабушки был прекрасный большой кот, которому повредили ногу колесом. Все домочадцы заботились о бедном Ричарде, и ему то и дело давали молоко с большой примесью сливок. Лапа долго поправлялась, и наконец доктор объявил, что Ричард здоров. Оставаясь один, кот преблагополучно прыгал и играл, но завидя мою бабушку с блюдечком, принимался хромать, бегая на трех ногах, точно его лапа ещё продолжала болеть. Замечательно, что умное животное никогда не прибегало к этой хитрости при виде других членов семьи».

А вот и рассказ о том, как кошка спасла своих хозяев от большого несчастия.

«Перед сном, – пишет рассказчица, – я всегда заходила поцеловать дочку Винни. В этот день она спала в комнате няни. Наш сиамский кот Беппо, всеобщий любимец, особенно привязанный к Винни, всегда спал у неё в ногах. Я по обыкновению зажгла свечу, поставила её на комод и, увидя, что няня, Винни и Беппо крепко спят, вышла из комнаты, притворив дверь неплотно для удобства кота. Около двух часов раздались крики «горим!». Кричала няня. Мы с мужем бросились в её комнату, и я поняла, что перед уходом забыла потушить свечу. Растопившийся воск воспламенился, загорелись занавески, и теперь пламя вздымалось к потолку. Не будь Беппо, случилось бы несчастие. Кот, почувствовав опасность, соскочил с кровати Винни и с криком, свойственным только сиамским кошкам, кинулся на грудь няни, несколько раз ударил её когтями по лицу и таким образом разбудил её. Пламя было потушено, но Беппо всё ещё продолжал жалобно мяукать, спрятавшись под кровать».

Вот что рассказывает другая любительница животных о дружбе кошки и собаки. Её маленькая Эн была очень умна и очень любила Тоби – фокстерьера, который платил ей тем же, продолжая питать враждебные чувства к её родичам. С Эн они постоянно спали на одной подушке и вообще выказывали друг другу самые нежные чувства. Однажды, к печали Тоби, Эн заперли в сарае и не пускали его туда. В течение этих двух дней собачка постоянно вертелась подле дверей сарая: там, просунув носы в щелку, Эн и Тоби как будто шептались между собой. Только для свиданий с терьером кошка оставляла своих котят; даже когда хозяйка приходила к ней, Эн заглядывала ей в лицо и громко жалобно мяукала. Её госпожа поняла, что кошке хочется видеть Тоби, и она открыла дверь собаке. Тоби, радостно махая хвостом, бросился к Эн и весело облизал её маленьких котят, а кошка тёрлась о него головой. Вероятно, терьер понял, о чём она мурлыкала ему, потому что когда Эн соскочила со своей подстилки, он занял её место и лёг рядом с котятами. Таким образом фокстерьер согревал котят, пока Эн ела. До тех пор она отказывалась покидать своих детей для еды. Это повторялось несколько дней, и Тоби самым старательным образом охранял котят от всякого вреда.

Кот по имени Флик однажды, поев, пришёл к своей хозяйке и стал просить новой подачки; когда ему дали рыбку, он отказался есть её, а повёл свою хозяйку в сад и там исчез. Затем он снова появился, ведя с собою жалкую, худую, полумёртвую от голода кошку, и показал ей рыбу. Она ела, а Флик сидел невдалеке от неё и смотрел. С тех пор после кормёжки ему всегда давали лишнюю рыбу, и на его мяуканье приходила кошка, которая вскоре поправилась и похорошела. «Но мне кажется, что Флик беседовал и с другими кошками, – прибавляет рассказчица, – потому что через несколько дней к нам собралось около пяти жалких созданий его породы».

Известен рассказ о коте, который жил в одной богословской семинарии. Умное животное знало, что после звонка повар уходил из кухни, оставляя на столе блюда. Кот (вероятно после долгих размышлений) решил сам звонить; это было нетрудно, так как ручка висела подле кухонного окна; оставалось лишь, позвонив; быстро вскочить в окно и ещё быстрее удалиться. Онтак ловко выполнял свой план действий, что долгое время его не могли поймать и даже заподозрили в жадности двух слуг.

Одна дама рассказывает, что однажды её прелестный редкий кот заболел. Чарли, как его звали, отказывался от еды и брал пищу только из рук своей хозяйки. «Через несколько месяцев после полного выздоровления Чарли заболела я сама, – пишет упомянутая дама, – недели две мне не позволяли даже видеть моего кота и не впускали его ко мне в комнату. Но раз утром Чарли пробрался-таки в мою спальню; он несколько минут нежно ласкался ко мне, а я гладила его; потом он убежал и исчез на несколько часов, вернувшись же, принёс с собой большую толстую мышь и положил её ко мне на кровать! На следующий день повторилось то же. Я не сомневаюсь, что Чарли воображал, будто он приносит мне кушанье, подходящее для выздоравливающего. Я ни за что на свете не разочаровала бы его, но впоследствии узнала, что сиделка перестала его впускать ко мне, так что неизвестно, сколько раз он приносил мне свои подарки».

Один любитель кошек прислал следующий поразительный рассказ:

«В Лионе убили женщину. Когда явилась полиция и осмотрела тело, лежавшее в луже крови, один из полицейских обратил внимание на большую белую кошку, сидевшую на шкафу. Глаза животного не отрывались от убитой, и в них светилось выражение ужаса. Никто не прогнал кошки, и на следующее утро её нашли на том же месте. Днём сыщики привели в дом двух подозреваемых Едва они вошли в комнату, как кошка вскочила, ощетинилась и с пылающими глазами соскочила на пол. Оба подозреваемые побледнели; один из них, охваченный паническим страхом, пытался ударить животное. Тогда кошка убежала. Вскоре один из убийц сознался и сказал, что только кошка была свидетельницей преступления, совершённого им и его товарищем».

Существует много рассказов о том, как собаки выкармливали котят, а кошки щенят. В упомянутый журнал «Стренд» прислали ещё следующий рассказ. Однажды вспахивая поле, работник натолкнулся на лежбище молодых зайчиков, и при этом была убита мать. Кто-то предложил положить зайчат кошке зеленщика. Она сразу приняла их, и зеленщик, в виде рекламы, поместил странную семью на своё окно. Приёмной матери это не понравилось, и она тотчас же спрятала своих приёмышей, и никак нельзя было её заставить показать их. Через несколько времени зайцев увезли на одну ферму. Кормилица была безутешна. Она полюбила зайчиков больше, чем могла бы любить своих собственных детёнышей. В то же время она стала выказывать необыкновенное возбуждение, чуя запах убитого зайца или видя мёртвого родича своих приёмышей.

Очерк Е. Михайлова, НиТ